Приход Александра Великого
Персидская империя Ахеменидов пала к ногам Александра Македонского в 331 году до н.э., когда при Гавгамелах (возле Арбелы, современный Эрбиль), войска последнего Ахеменида, Дария Кодомана, были разбиты пришедшим завоевателем. Это была тяжелая битва, в которой персидское величие столкнулось с великой отвагой. Дарий бежал на восток, и Александру потребовалось еще несколько лет, чтобы установить мир в империи. Тем не менее, это была решающая битва и война была окончена. Британский археолог Дэвид Хогарт намекал в своих работах на то, что в рядах персидского войска при Гавгамелах сражались и "пуштуны и горцы с горной гряды Гиндукуш". Греческий историк Арриан также писал, что под командованием одного из сатрапов Арахозии (эллинистическое название территории современного юго-восточного Афганистана и северного Пакистана), помимо прочих, были "так называемые индийские горцы". Можно предположить, что среди них были гандариои, пактуны, апарутаи и прочие племена, упомянутые Геродотом.
Только в 327 году до н.э. Александр смог повести свои армии дальше, в долину Инда. В течение четырех лет до этого он предпринимал удивительные походы, захватывая Вавилон, Сузы и Персеполь, а затем, в погоне за Дарием, последовал через всю Персию по ныне афганским землям через Фарах, Кандагар и Кабул (хотя ни одно из этих мест еще не было основано, кроме, возможно, последнего), пересек Гиндукуш, вторгся в Бактрию, современный Афганский Туркестан, и дошел дальше Самарканда, до реки Сырдарьи. Историки часто пишут, что предпринимая эти походы, Александр прежде всего гнался за убегающим от него Дарием, а затем за Бессом, сатрапом Бактрии, который хотел стать де факто правителем восточных сатрапий империи. Но на самом деле Александр хотел распространить свою власть до самых дальних восточных пределов Персидской Империи, основывая с этой целью новые города, в соответствии со своей уже установившейся традицией. Но эта традиция, хотя и перешла к наследникам Александра в Азии (Империи Селевкидов, включавшей Сирию и Вавилонию и простоявшей 150 лет), на Персидском плато прожила всего пару десятилетий. Что же касается Гандхары и Индии, то здесь поход Александра вообще не имел каких-либо очевидных административных последствий. Через несколько лет, войска Империи Мауриев прогнали его военачальников с этих земель, и когда индийская власть установилась в Гандхаре, здесь чаще вспоминали о долгом периоде персидского правления при Ахеменидах, чем об Александре. Сама индийская Империя Мауриев, которая в конечном итоге выгнала Селевкидов с Северо-Западной Пограничной территории в 305 году до н.э., ни в коей мере не была результатом или реакцией на блистательный, но мимолетный поход Александра. Ее правители, Чандрагупта и Ашока, не нуждались в примере Александра, чтобы понять, что такое империя. В течение двух столетий перед ними был пример прочной Персидской монархии, и именно эта империя поражала их воображение и служила моделью для их государственного устройства.
По своему воздействию на Гандхару, Александр был скорее великим завоевателем, и лишь косвенно распространителем греческой мысли и культуры. Образовавшееся позднее Греко-Бактрийской Царство, при котором эллинистическое влияние достигло берегов Инда, было не его творением, и его власть распространилась на Гандхару только через 150 лет после его смерти. Все пребывание Александра на Границе, со времени, когда он покинул Бактрию, и до времени, когда он пересек Инд в начале следующего года, длилось менее двенадцати месяцев. И все это время он был занят тем, что захватывал крепости и с боями продвигался вперед. После того, как он пересек великую реку, он пропал из нашего поля зрения. Он дошел до реки Беас и затем по рекам спустился к морю. Это был проход по Гандхаре "в одну сторону".
Но именно здесь Александра заставили понять, что его поход может завести его дальше, чем он предполагал, потому что настоящая граница иранского мира – это не Хайберский перевал, и даже не река Инд, а место возле древней Таксилы, где пролегает железная дорога от прохода Маргаллы. И сейчас, проходя эти земли, пуштуны понимают, что покидают родные земли или возвращаются домой.
В этих земля произошли многие знаменательные события с Александром. Здесь, при штурме одной из крепостей, Александр был ранен стрелой в ногу, но не позволил перевязать себе ногу, и как только из ноги вытащили стрелу, он снова бросился в бой. Он увидел, что некоторые его воины с удивлением смотрят на него. Из его ноги текла кровь, а многие верили, что он бог, а значит неуязвим. Тогда Александр засмеялся и произнес слова из Гомера: "Да, друзья мои, это человеческая кровь, а не ихор (кровь богов), которая льется из благословенных бессмертных". Все знали, что он – сын Зевса, у эта рана показала, что он – человек.
И ничто человеческое было ему не чуждо (как и его воинам). Например, когда Александр захватил Массагу, он не только простил местную царицу за оказанное ему сопротивление, но и позволил ей сохранить все ее прежние регалии. Но поговаривали, что это было вызвано не жалостью к ней, а ее женским очарованием. Как бы то ни было, через какое-то время она родила сына, и назвала его Александром. Не исключено, что в честь отца. Что уж говорить о простых воинах Александра?
Сейчас на Границе можно услышать, что такое-то племя, или даже семья, унаследовала от Александра или его солдат греческую или македонскую кровь. У афридиев, например, есть придание о том, что в них течет и греческая кровь. Они указывают на свои греческие черты, и действительно, многие молодые афридии могли бы послужить моделью для Аполлона, а старики величественны как Зевс. Вообще, есть молодые пуштуны (и не только афридии), чей классический профиль и орлиный взор напоминают самого Александра. Говорят, что проходя по этой земле, армия Александра смешала свою кровь с кровью жителей долины Тирах и Хайбера.
Хотя есть и другое мнение, что македонцы были здесь лишь "перелетными птицами", что об Александре здесь забыли вскоре после его смерти и не вспоминали до самого прихода арабов и ислама, когда научные библиотеки Багдада открыли людям сведения, собранные греками и римлянами. Тогда великие свершения Сакандара Зулкарниана ("Александра Двурогого") стали частью фольклора всего мусульманского мира.
И все же топографические названия мест (рек, населенных пунктов, гор), где прошел Александр, и племен, с которыми он столкнулся, и их сходство или прямая связь с современными названиями, указывают по крайней мере на то, что здесь в те времена уже жили люди, которые были предками современного населения этой земли.
Если кто-то посмеется над самой мыслью о том, что имена, названия и следы могли сохраниться по прошествии стольких лет, то ответом им послужит тот факт, что в таких удаленных от остального мира местах (даже более экзотических, чем знаменитый Вал Адриана в Британии), тысяча лет пролетает как сон. Если бы кто-то мог проснуться здесь, оказавшись в прошлом, и своими глазами увидеть Александра, ведущего свои войска через перевал, то он был, вполне вероятно, увидел бы, что жители местных деревень не сильно отличаются от тех, которых он видит сегодня. Только их оружие менялось. Винтовка пришла на смену карабину, карабин сменил джеззаил, джеззаил сменил лук и стрелы в руках тех воинственных людей, которые, более двух тысяч лет назад, обитали на границах страны "Пактуика".